Е. Абалаков "Хан-Тенгри" (из дневника, 1936 г.)

Первые советские экспедиции в район пиков Хан-Тенгри и Победа сталкивались с проблемами, которые не приснятся современному восходителю и в страшном сне. Чтобы добраться до базового лагеря, приходилось организовывать целую экспедицию. Автомобильный транспорт ходил только до г. Каракол. Дальше нужно было нанимать, или даже покупать лошадей и двигаться караваном в течение нескольких дней. Например, экспедиция ВЦСПС 1936 г. под руководством Е. М. Абалакова затратила на переход от г. Каракол до базового лагеря у подножия в. Хан-Тенгри 11 дней.Е. М. Абалаков: «В Караколе увидели знакомую фигуру Летавета. Сидят здесь уже седьмой день. С лошадьми трудно. Они их покупают, что советуют сделать и нам».
Привычной для всех нынешних восходителей дороги до поселка Иныльчек еще не было, и экспедиции продвигались по охотничьим тропам вдоль реки Сары-Джаз и преодолевали незнакомые перевалы. Описаний и точных карт района еще не было, и часто альпинисты становились первопроходцами.Е. М. Абалаков: «Мы сворачиваем направо в новое ущелье. Перевал направо. Однако первая ложбина целиком замыкается барьером белоснежных вершин. В начале недоумеваем — куда же переваливать? Кругом или скалистые гребни, или снежные стены. Подъем серпантинами довольно крут и сыпуч. Лошади скользят на мокром снегу. Одна сползла с тропы, упала и стала съезжать. Дело кончилось бы печально, если бы мы не подоспели на помощь погонщику». Приходилось преодолевать водные преграды и переводить груженых лошадей через бурные потоки.
Е. М. Абалаков: «На первом же броде я выкупался — благо еще солнышко греет…» «На новом месте Ленц первым погнал свою лошадь в воду. Первая струя самая быстрая и глубокая. Лошадь наполовину скрылась под водой, но почти сейчас же выпрыгнула на камень. Ветер резкий и холодный. Ждать на берегу, предвкушая ледяную ванну при ледяном ветре — удовольствие небольшое». Особенно тяжело пришлось при переходе через перевал Тюз.
Е. М. Абалаков: «Подошел караван. Виталий излазал снежный склон, который не стал от этого более пологим. Кое-где прорубили лед. Особенно упорно подрубали повороты. Именно на них и получались аварии. Первая лошадь скатилась метров на 40—50. После этого повели лошадей более осторожно. Каждую лошадь с гиканьем и понуканием тащили человек пять. Часто останавливались: люди и лошади быстро задыхались. Снег повалил сплошной завесой, а лошади все скользили по льду». Случалось, что участники экспедиции, уходя на разведку пути, теряли караван, и им приходилось ночевать без снаряжения под открытым небом.

Е. М. Абалаков: «Время к вечеру. Что делать? Я нашел глубокий каменный навес, и мои коллеги с грустью должны были согласиться на холодную ночевку. Нарвали травы, заложили по возможности одну сторону от ветра и улеглись, плотно прижавшись друг к другу. На нас только курточки. Большую часть ночи дрожали». При переходе по леднику Иныльчек экспедиция столкнулась с еще большими трудностями. На ледниковых моренах лошади разбивали ноги, а в верхней части ледника стали попадаться большие трещины и замерзшие озера, засыпанные глубоким снегом. Е. М. Абалаков: «Вдруг раздался крик: „Лошадь упала в озеро!“. Бегу. Маленькое озеро. В середине голова лошади. Погонщики суетятся вокруг, но тщетно: края круты, и лошадь вылезти не может. Отвязали два веревочных повода и с их помощью вытащили лошадь». В зоне трещин проблем стало еще больше.
Е. М. Абалаков: «Начались трещины, сначала небольшие, затем шире и, наконец, одна лошадь рухнула в трещину. Мы прибежали на крики. Над трещиной лишь голова. Вылезти лошадь, конечно, не может. Особенно сильно увязли задние ноги. Первые энергичные попытки вытащить ее ни к чему не привели. Лошадь настолько вымоталась, что была уже без сил. Пришлось вырубить ее, как пароход из льдов: подкопались, подвели под живот веревку и тогда, и то не сразу, выволокли измученное, трясущееся животное».
Дальше начался глубокий снег. Лошади стали проваливаться, и дальнейший путь уже преодолевали, перенося весь груз на своих плечах. Е. М. Абалаков: «Подойти к лагерю оказалось невозможно. Едва лишь лошади свернули по направлению к нему, как немедленно увязли в снегу по брюхо. Пришлось нагружаться».
Из найденной кем-то брошенной лыжи участники экспедиции изготовили сани и с их помощью доставили весь груз к месту базового лагеря.
Во время проведения первых советских высотных экспедиций восходители еще не обладали достоверным высотным опытом. Стратегия и тактика подобных восхождений еще не была отработана. Снаряжение тоже оставляло желать лучшего.
И достаточно приличном самочувствии решили не спускаться, а сразу же пойти на вершину». Это грубейшая ошибка многих восходителей и в наши дни. При недостаточной акклиматизации продвижение резко замедляется, и люди остаются на большой высоте длительное время. Неакклиматизированный организм более сильно подвержен заболеваниям и обморожениям на высоте. Все это приводит к печальным, а порой и трагическим последствиям. Экспедиция Е. М. Абалакова покорила п. Хан-Тенгри, но в результате один участник (Ленц Саладин) умер от истощения, а трое других участников получили серьезные обморожения и травмы.
Но вернемся к началу восхождения 1936 года. Команда вышла на маршрут 30 августа. Сначала все шло хорошо.
Е. М. Абалаков: «Идем медленно. Высота 5600 м. Дует порывистый ветер. Температура -9о мороза. Однако в пуховике и валенках идти не холодно. Первым шел я и вскоре вышел к большому сбросу неподалеку от седловины. Высота 5650м. Решили рыть пещеру».
2 сентября восходители по глубокому снегу пересекли верхнее плато л. Семеновского и поднялись на перемычку. Здесь установили палатку и провели тяжелую ночь. Е. М. Абалаков: «К вечеру палатка обледенела изнутри, сконденсировав пары. Лежим, тесно прижавшись друг к другу, герметически закупорившись, ибо снег надувает даже в малую дырку. У головы стараюсь поставить черенок от лопаты, чтобы полотнище не касалось лица, и было чем дышать».
3 сентября альпинисты продолжили подъем по западному гребню. Недостаток акклиматизации начал чувствоваться. Поднялись до 6600м. Е. М. Абалаков: «Мишука приходится подгонять, он очень апатичен. Ночью впервые оттираем Мишины ноги».
4 сентября плохо отдохнувшие и замерзшие восходители выходят в сторону вершины, оставив рюкзаки в лагере, что было еще одной ошибкой.
Е. М. Абалаков: «Решили выходить. Собрали, было, рюкзаки, но неожиданно Виталий внес предложение идти без рюкзаков и взойти сегодня же. Предложение встретило сочувствие большинства: рюкзаки стали для многих чрезвычайно тяжелы, а до верха стенки, казалось, близко и легко добраться».
Но маршрут оказался сложнее и продолжительнее, чем казался. Е. М. Абалаков: «Вышли налегке, оставив основной груз в лагере. Однако уже в начале кулуара встретились трудные крутые и обглаженные скалы. Времени на их преодоление ушло много. Виталию совсем скверно, его валенки без обивки и скользят на сильно оснеженных скалах. Я предложил вернуться в лагерь. Миша запротестовал. Он настаивал, чтобы я его в таком случае оставил здесь, ибо завтра он сюда уже не дойдет».
Альпинисты продолжили подъем и, пройдя кулуары и скалы, вышли на снежный гребень, где вынуждены были провести ночь в снежной пещере, слишком маленькой для пятерых.
Е. М. Абалаков: «Залегли в пещере, однако как-то нескладно: не поперек, а вдоль, ногами к выходу, и мне места не досталось. Никакие увещевания не помогали, и я улегся поперек у самого входа. Из дыры дует. Заложил ее кусочками снега, но и это не помогало. Холодно, меня трясет. Ночь нестерпимо длинна. Сижу, размахиваю и бью ногами. Под самое утро ввалился в общую кучу людей и немного вздремнул».
5 сентября альпинисты двинулись к вершине.
Е. М. Абалаков: «Идем очень медленно: каждые 10—15 шагов передышка. Вышли на жесткий снег. Пришлось подрубать: у Виталия нет кошек. Здорово мерзнут руки, но рубить нужно, так как Виталий совсем уже не может идти. Снежный гребень вывел к группе скал и …вот она, снежная шапка самой вершины».
Спуск оказался еще более трудным и опасным. Измученные люди допускали ошибки, часто спускались без страховки, и только чудо спасло всех от трагедии.
Е. М. Абалаков: «Решили спускаться по всей 40- метровой веревке по одному; я спускался первым, и хорошо. Затем Леонид, с порядочным перерывом Миша, Ленц и Виталий. Пока они лезли, я решил спускаться без охранения, руководствуясь желанием скорее попасть в лагерь, подготовить его и натопить воды для измученных ребят. Спуск оказался сложным. Сверху зачем-то сбросили мне веревку. Когда я спросил, закреплена ли она, Виталий ответил, что раз он спускает, значит закреплена. Потом вдруг кричит: „Тяни!“. Я потянул, веревка натянулась и … вся слетела ко мне. Сверху кричат, что не могут спуститься без помощи. Виталий слез самостоятельно, а оставшиеся настолько ослабели и перемерзли, что не могут ни спускаться, ни охранять друг друга.».
Евгений с концом веревки в зубах начинает подъем к оставшимся наверху.
Е. М. Абалаков: «Лезу опять вверх с тайной надеждой, что ребята в свою очередь хоть сколько-нибудь спустятся вниз. Однако надежды мои не оправдались, и до встречи с ними пришлось лезть порядочно. Привязался к их веревке, укрепился, и, выругав хорошенько всех, особенно Мишу, погнал вниз. Но Мишка все же отстает. Не действует и главная угроза заночевать на скалах. А опасность эта стала довольно реальной, ибо уже темнеет. О нижней пещере нечего и думать. Дай бог дотащить их до первого лагеря!».
В темноте альпинисты с большим трудом нашли свой лагерь. От усталости и истощения у многих начались галлюцинации.
Е. М. Абалаков: «Ребята кричат, что нашли лагерь алмаатинцев. Вот их палатки, говорит Василий и ощупывает палатки. Смотрю, палатки наши. Вот палатка Ленца. -Да вы что, свихнулись, это же наши палатки! — говорю я. — Нет, нет, у нас таких не было… Мне даже жутко стало. Ясно, от всех невзгод у ребят легкий мозговой заскок».
6 сентября восходители продолжили спуск через седловину на л. Семеновского. Во время спуска сорвался и получил травмы Л. Гутман. Команда вновь вынуждена провести ночь в пещере л.№ 1 (5600м.). Ночью их замело снегом, и они едва не задохнулись. С большим трудом Е. Абалаков смог выбраться наружу.
Е. М. Абалаков: «Палкой от палатки пытаюсь проткнуть снег. Ничего не выходит. Длины палки не хватает, чтобы проткнуть толщину снега. Мы погребены… Судорожно начинаю раскапывать лопаткой. Задыхаюсь, снег валит за шиворот, за рукава, подступает тошнота. Неужели не выдержу? Тогда задохнутся все. Палкой на вытянутой руке ковыряю снег и вдруг… Дырка!!! Спасены!».
7 сентября альпинисты весь день транспортировали пострадавшего после срыва Л. Гутмана, но спустить вниз, до базового лагеря его не удалось. Пришлось, укутав пострадавшего, оставить его на склоне, а самим вернуться в пещеру на 5600м.

8 сентября продолжали спуск. К счастью, пострадавший стал чувствовать себя лучше и кое- где смог идти своими ногами с помощью товарищей. В этот день им удалось достичь базового лагеря. Несколько дней они отдыхали и отъедались в базовом лагере, превратившемся в лазарет.
12 сентября альпинисты начали спуск по л. Южный Иныльчек. Их встретили погонщики с лошадьми. Дальше на лошадях истощенных альпинистов стали спускать в долину. В пути от истощения, сидя на лошади, умер Ленц Саладин. Это произошло 17 сентября 1936 г. Его похоронили на морене л. Южный Иныльчек.
21 сентября экспедиция закончилась.
Пострадавших вывезли самолетами в Алма-Ату, а Е. М. Абалаков с караваном спустился в Каракол.
Так закончилась экспедиция ВЦСПС 1936 года на п. Хан-Тенгри. Эти люди были одними из первых, кто осваивал такие высоты. К сожалению, и позже многие восходители в борьбе за медали пренебрегали стратегией и тактикой высотных восхождений, что в итоге приводило к трагедиям.
Так, в 1984 году, команда Украины под руководством Фаростяна, включившись в гонку за медали, вышла на маршрут без акклиматизации. Это привело к трагедии. Все участники умерли от истощения на куполе главной вершины Победы. В эти же сроки команда В. Хрищатого, хорошо акклиматизировавшись на пике Ленина, спокойно работала на той же стене и, взойдя на вершину Победы, стала чемпионом СССР в высотном классе.
В наши дни при постановке альпинизма на коммерческие рельсы часто можно встретить на склонах наших семитысячников «альпинистов», которые впервые увидели кошки и ледоруб в базовом лагере. Но если с коммерческими клиентами, как правило, следует гид, который отвечает за успешный переход восхождения и обладает всем необходимым опытом, то часто встречаются группы и отдельные альпинисты, не имеющие опыта элементарных восхождений, но решивших что им все по плечу. Каждый год в районе пиков Хан-Тенгри и Победа происходит 2—3 случая со смертельным исходом. Все аварии, как правило, происходят с подобными «горевосходителями».
Люди! Сейчас не 1936 год! Обладая всеми знаниями и горьким опытом высотных восхождений предыдущих команд, имея прекрасное снаряжение и средства связи, ГЛУПО совершать восхождения посмертно. Учитесь на чужих ошибках!

вверх